Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Красная зона: взгляд изнутри на порядки, режим и жизнь в такой тюрьме». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
Существует ли список красных зон России? В последнее время нечасто можно встретить «красную зону» в чистом виде. Специалисты утверждают, что сейчас можно утверждать, что практически все тюрьмы стали «красными».
Почему? Дело в том, что ФСИН все больше и больше настаивает на том, чтобы каждый осужденный точно выполнял все обязанности и правила, установленные администрацией тюрьмы.
Чем отличается от «черной»?
Основным отличием «Красной» зоны от «черной» и является факт повиновения законам РФ. На «черных» же правит «воровской закон», имеющий свои правила поведения, особенности и традиции.
Администрация тюрьмы наводит контакты с одним из авторитетных представителей «тюремной масти» и сотрудничает с ним в решении многих вопросов. Зачастую, заключенные сами выбирают человека, который будет нести ответ перед ними за действия администрации.
Второе различие заключается в условиях жизни в тюрьмах. На «черных», как правило, арестантам выжить проще, не смотря на то, что финансирование таких колоний крайне ограничено. Порядки такого вида тюрем позволяют заключенным очень и очень многое. На «красных» же зонах администрация следит за тем, чтобы в тюрьме было все необходимое: одежда, еда, средства личной гигиены, постельное белье, полотенца и пр. Т.е. уровень жизни на «красных» зонах в разы выше, но в целом жить в таком ИУ тяжелее.
Еще одно отличие состоит в отношении к сотрудничеству с администрацией тюрьмы. Жители «черных» зон не принимают (а то и наказывают) тех, кто идет хоть на какие-то сделки с тюремщиками, если они не согласованы с «мужиками», тогда как на «красных» у зэков просто нет выбора: если сотрудник тюрьмы сказал, что надо работать на него, то приходится, иначе жестокие меры наказания обеспечены.
Главное, чем не похожи эти виды тюрем – порядок. На «красных» зонах не случается забастовок, драк в камерах, преступлений, воровства и насилия, так как эти действия караются законом, а, соответственно, и администрацию тюрьмы не закроет на это глаза и назначит наказание.
На «черных» же это бывает за счет нахождения большой доли власти в руках самих арестантов, но и прекращаются они силами авторитетных зэков.
Слова одного из заключенных, отбывающего наказание на «красной» зоне:
– Здесь абсолютно нельзя достать наркотиков или алкоголь. Я такую зону первый раз вижу. Раньше, где бы не сидел, были люди, способные достать все, что душе угодно. А тут… И, знаете, это хорошо. Сначала многим приходится очень тяжело, зато сколько людей здесь «переломались», спаслись от алкоголизма и наркозависимости. И это очень важно. Это спасает.
Был я на зоне, которая считалась «красной». Но там сотрудники чуть ли не в открытую продавали наркотики. И многие осужденные начали употреблять именно в колонии! Сейчас у меня третья «ходка». И третья зона. Так вот, считаю, все должно быть по закону, а тюрьма должна быть тюрьмой. Как здесь. Да, трудно без многих вещей, но кто виновник этого? Ты сам и виноват. Накосячил – отвечай. Наказание должно быть строгим, иначе это уже не наказание, а курорт режима «все включено».
Как бы то ни было, по словам председателя Союза заключенных России Наталии Черновой, на «красных» зонах не все так радужно. Финансирование есть, но идет оно далеко не на нужны заключенных, т.к. общая картина колоний ужасна. В своем интервью для Deutsche Welle Наталия говорит:
«Я ничего не имею против самой буквы закона, но дело в том, что Федеральная Служба Исполнения Наказания хочет, чтобы заключенные выполняли точно все свои обязанности, притом, что сам ФСИН свои обязанности по отношению к заключенным не выполняет. То есть, да, можно ходить строем, вступать в разные секции, заниматься всем этим сизифовым трудом, которым занимаются заключенные на зонах.
Что такое красные зоны. Новички в тюрьме.
«Первый раз такое вижу»
Возьмем для начала «красные» зоны. Есть учреждения, как про них говорят, «красные, как пожарная машина». Там вся власть у администрации и «актива», но беспредела нет, только закон и инструкции. А есть учреждения — «редиски», как говорил товарищ Сталин про Мао Цзэдуна. То есть «красные» только по формальным признакам. Внутри же — другие. На самом же деле там и наркота, и побои, и проносы, только весь доход идет не блатным, а администрации.
Сначала поговорим об истинно «красных» колониях. Был я однажды в командировке как раз в таковой. Это ИК-7 — самая образцовая колония в ведомстве петербургского УФСИН. Порядок — не показной, а настоящий, там чувствуется сразу же. Осужденные не болтаются по территории зоны, а ходят только по хозяйственным надобностям, всегда здороваются с офицерами (это не так уж часто встретишь). Там я разговаривал с одним осужденным, который принадлежал к «активу». Вот что он рассказал:
— Здесь абсолютно нельзя достать наркотиков или алкоголь. Я такую зону первый раз вижу. И, знаете, это хорошо. Тяжело, конечно, по первости многим, зато сколько людей здесь «переломались», спаслись от алкоголизма. И это очень важно.
Был я на зоне, которая вроде считалась «красной». Но там менты чуть ли не в открытую продавали наркоту. И многие осужденные подсели на нее именно в колонии! Сейчас у меня третья «ходка». И третья зона. Так вот, считаю, все должно быть по закону, а тюрьма должна быть тюрьмой. Как здесь. Да, трудно без каких-то вещей здесь, но кто в этом виноват? Только ты сам. Наказание должно быть строгим, иначе это уже не наказание.
Но надо отметить, что таких образцовых зон совсем немного. Все зависит от личности «хозяина». Есть еще честные люди, которые, прекрасно зная систему, в которой работают, подбирают людей с близкими и, что главнее, высокими моральными принципами.
Но пока «редисочных» зон куда как больше в России. И там боги — менты и «активисты».
Действительно, частенько «активисты» устраивают на зоне беспредел. Когда по собственной инициативе, а когда и по приказу администрации. Дело еще в том, что в секцию дисциплины и порядка (СДП) вербуют, как правило, «шкафов»-бандитов из числа так называемых «спортсменов». Они терпеть не могут блатных, а потому охотно становятся «активистами». При этом, понятное дело, силой они не обижены.
Один осужденный рассказывал мне: «На одной из зон, где я отбывал наказание, «козлы» были настоящими беспредельщиками. И администрация смотрела на их «шалости» сквозь пальцы. Чем они занимались? Создали своего рода общак. Только пожертвования туда были отнюдь не добровольными. А ведь вся суть общака в другом — чтобы помогать друг другу в трудную минуту. Мужиков обирали до нитки. Все их дачки отбирались практически подчистую, да и продукты из тюремного ларька тоже. Повторюсь, руководство колонии все устраивало — побегов не было, дисциплина была железной. А значит, все в порядке. Козлы были почти сплошь из братков, вели они себя соответственно, да и ходили, вопреки распорядку, в спортивных костюмах.»
Сейчас СДП официально вроде бы нет. Но неофициально они существуют и продолжают порой заниматься откровенным беспределом.
Порядки на «красных» зонах
Один из самых больших страхов «правильных» преступников — это попадание в «красную» колонию. Там порядок и дисциплину поддерживают зеки, сотрудничающие с администрацией колонии. За это они получают определённые послабления в режиме. Кроме того, внутри самой «красной» тюрьмы тоже есть деление по секциям. Например, заключённых определяют в секции правопорядка, спорта или гигиены и чистоты. За отказ выполнять правила секции обычно следуют суровые наказания.
В большинстве «красных» тюрем царит произвол со стороны администрации. Малейшая провинность — несвоевременный перекур или матерное слово во время обхода — и заключённый может загреметь в ШИЗО. Или же к нему применят другие методы наказания, вплоть до рукоприкладства. Узнают обо всех нарушениях в администрации только от стукачей-«козлов». И бороться с ними не могут даже воры в законе, оказавшиеся в «красной» зоне. Здесь у них, в отличие от других тюрем, нет никакого авторитета. Более того, воров в законе часто переводят в «красные» колонии, чтобы сломать их волю. Их заставляют преступать воровской кодекс и работать на администрацию. Некоторые соглашаются на сотрудничество добровольно, но многих приходится ломать долго и упорно.
В «чёрных» тюрьмах России же царят совершенно другие законы. В них всем заправляют воры в законе.
Всем преступникам известно, что за отступление от воровских законов грозит страшная расплата. Поэтому в «чёрных» колониях царит тишь и благодать для всех, кто эти законы соблюдает. Стоящие у власти авторитеты делают всё возможное, чтобы их «подопечным» хорошо жилось. Они налаживают связь с волей, за особые заслуги могут даже протащить на зону сотовый телефон. На запрещённые вещи, алкоголь и наркотики в «чёрных» тюрьмах администрация смотрит сквозь пальцы.
Закрывают глаза и на то, что зеки не выполняют назначенные им работы. Например, на «чёрной» зоне заключённые не убирают территорию и отказываются мыть свои камеры. Однако это небольшая плата за то, что в «чёрных» колониях практически не бывает убийств и драк, в отличие от «красных» и «зелёных» зон. Сегодня «чёрных» тюрем становится всё меньше и меньше. Зато «зелёных», наоборот, за последние несколько лет стало больше. И порядки в них несколько отличаются от зон других цветов.
Иван Андреевич Хлебников (К. Стрельников) — подполковник медслужбы ВС России. Теперь главный врач ЦКБ.
Елизавета Владимировна Нарышкина (И. Шеянова) — заведующая инфекционным отделением.
Нана Вахтанговна Туридзе (Л. Толмачева) — нейрохирург.
Степан Михайлович Щукин (Н. Денисов) — завхоз ЦКБ.
Вас может заинтересовать: Движение вверх 2 часть
Валерий Станиславович Лаврентьев (А. Андриенко) — бывший главный врач ЦКБ.
Сергей Анатольевич Заславский (Н. Лазарев) — глава Минздрава города.
Кирилл Воробьев (К. Ковбас) — ординатор ЦКБ. Сын Ивана.
Эльвира Рафаэловна (Д. Агишева) — врач ЦКБ. Должна была стать главным врачом.
Всем преступникам известно, что за отступление от воровских законов грозит страшная расплата. Поэтому в «чёрных» колониях царит тишь и благодать для всех, кто эти законы соблюдает. Стоящие у власти авторитеты делают всё возможное, чтобы их «подопечным» хорошо жилось. Они налаживают связь с волей, за особые заслуги могут даже протащить на зону сотовый телефон. На запрещённые вещи, алкоголь и наркотики в «чёрных» тюрьмах администрация смотрит сквозь пальцы.
Закрывают глаза и на то, что зеки не выполняют назначенные им работы. Например, на «чёрной» зоне заключённые не убирают территорию и отказываются мыть свои камеры. Однако это небольшая плата за то, что в «чёрных» колониях практически не бывает убийств и драк, в отличие от «красных» и «зелёных» зон. Сегодня «чёрных» тюрем становится всё меньше и меньше. Зато «зелёных», наоборот, за последние несколько лет стало больше. И порядки в них несколько отличаются от зон других цветов.
В «зелёных» тюрьмах вся власть принадлежит арестантам, исповедующим ислам. В связи с нестабильностью ситуации на Кавказе в начале двухтысячных годов, доля мусульман в российских тюрьмах возросла. Попав в одну колонию, они объединяются и начинают требовать для себя особых условий. Кроме того, исламские террористы насаждают свои радикальные взгляды среди других заключённых.
«Джамааты» — лидеры сформированных в тюрьме исламских групп отказываются идти на сотрудничество с администрацией тюрьмы. Российского воровского кодекса они не признают и ориентируются на собственные правила. Однако деньги в «общак» заключённые-мусульмане всё-таки собирают. Правилам своей веры они следуют неотступно, и часто на почве этого случаются конфликты и с однокамерниками, и с надзирателями. При этом «джамааты» не будут слушать имама, пришедшего к ним с наставлениями с воли. Для них ценны советы только имама, самого отсидевшего или сидящего в «зелёной» колонии.
Особенности черной зоны
Рассматривая вопрос, что такое черная зона в тюрьме, следует понимать, что это место, где условия хорошо приспособлены к нормальной жизни.
Но нередко случается, что сами заключенные портят себе жизнь и начинают плохо себя вести, из-за чего страдают другие.
Наслушавшись разнообразных слухов и пообщавшись со знакомыми, которые где-то слышали, что можно каким-то образом затянуть запрет на тюрьму, начинают воплощать это на практике.
Но практически всегда такие действия замечают работники колонии, находят плохо спрятанные запрещенные вещи, в итоге страдают родственники арестанта.
Если среди запретных вещей сим карта или телефон, то можно обойтись штрафом. Но в случае боле серьезной находки могут возбудить дело.
При обнаружения нарушений страдают не только родственники, но и другие арестанты. На зоне режим становится более жестким, передачи досматривают тщательно и вводят другие ограничения.
Таким образом, черная зона значит, что на ее территории зэки живут по своим, воровским законам и правилам. Они тоже во власти руководства зон, подчиняются с неохотой и на сознательное сотрудничество не идут.
Некоторые известные зэки утверждают, что не бывает зон, где абсолютно соблюдаются закон. Поэтому, как в черных, так и в красных зонах царит беззаконие.
В обоих случаях все держится на взаимодействии администрации и бандитов, которые преследуют собственные и сугубо корыстные интересы.
Чем отличается от «черной»?
Администрация тюрьмы наводит контакты с одним из авторитетных представителей «тюремной масти» и сотрудничает с ним в решении многих вопросов. Зачастую, заключенные сами выбирают человека, который будет нести ответ перед ними за действия администрации.
Второе различие заключается в условиях жизни в тюрьмах. На «черных», как правило, арестантам выжить проще, не смотря на то, что финансирование таких колоний крайне ограничено. Порядки такого вида тюрем позволяют заключенным очень и очень многое. На «красных» же зонах администрация следит за тем, чтобы в тюрьме было все необходимое: одежда, еда, средства личной гигиены, постельное белье, полотенца и пр. Т.е. уровень жизни на «красных» зонах в разы выше, но в целом жить в таком ИУ тяжелее.
Еще одно отличие состоит в отношении к сотрудничеству с администрацией тюрьмы. Жители «черных» зон не принимают (а то и наказывают) тех, кто идет хоть на какие-то сделки с тюремщиками, если они не согласованы с «мужиками», тогда как на «красных» у зэков просто нет выбора: если сотрудник тюрьмы сказал, что надо работать на него, то приходится, иначе жестокие меры наказания обеспечены.
Особенности «красной зоны»
«Красная тюрьма» – это оценочный термин, который хоть и применяется в мировой практике, но больше он характерен лексике заключенных. Что он значит?
«Красная зона» — это тюрьма, в которой абсолютно все должно соответствовать современному законодательству.
Здесь все вопросы или проблемы заключенных решает администрация колонии, поэтому, как правило, в «красной зоне» для всех заключенных наивысшим авторитетом обладает не кто иной, как администрация колонии.
Даже жалобы осужденных, а у жалоб есть свойство все равно просачиваться через стены колонии, и то прежде всего они проходят через ее администрацию.
Администрации таких тюрем со своей стороны могут попросту проигнорировать многочисленные жалобы и прошения своих заключенных.
В России существуют образцовые зоны, где порядок чувствуется сразу. В таких местах осужденные не болтаются по зоне, а ходят только по хозяйственным потребностям и всегда здороваются с офицерами.
Здесь невозможно достать наркотики или алкоголь. Многим арестантам изначально тяжело переломать себя, но зато так можно спастись от алкоголизма, что очень важно.
Существуют и такие зоны, где сами сотрудники практически в открытую продают наркотики. Некоторые осужденные привыкают к ним именно в колонии.
Образцовых зон совсем мало, все зависит от личности хозяина. Есть честные люди, что прекрасно знают систему, в которой работают, подбирают сотрудников с близкими и высокими моральными принципами.
В последнее время черных зон, где правят заключенные стает намного меньше. В тюрьме всем управляют люди в форме.
Раньше определенные вопросы мог решить смотрящий, и он это делал справедливо. Теперь сильных духом заключенных пытаются сломить и лишить здоровья.
Иногда беспредел на зоне активисты устраивают по инициативе администрации. В секцию дисциплины и порядка вербуют арестантов, которые силой не обижены. Они терпеть не могут блатных, поэтому охотно становятся активистами.
В 2021 году большинство российских колоний красные. Рассматривая вопрос, где в России есть черные зоны, важно знать, что больше всего таких мест на Дону, в Коми и Твери.
Поскольку многие тюрьмы становятся красными, то и информации о том, какая именно зона черная, мало. Одной из таких является Аркалыкская черная зона.
В тюрьме процветает насилие со стороны администрации, но и сами зэки издеваются над всеми, кто не разделяет воровские интересы черной зоны. Не подчинившись, заключенный обречен на постоянное издевательство, унижение, боль, и нередко даже смерть.
Нельзя сказать, что в современном мире существуют сугубо черные зоны России или красные. Каждая зона имеет свои оттенки.
Во многих красных зонах порядок только показной, а на самом деле процветает торговля наркотиками и алкоголизм. При этом занимаются таким сами работники колонии.
Многие осужденные считают черную зону лучшим вариантом отбывания срока. Но стоит учитывать, что хорошо живется только тем, кто строго соблюдает воровские законы и правила, остальным приходится делать всю черную работу, терпеть постоянные унижения и это в лучшем случае.
В чём разница между «зелёными», «красными» и «чёрными» тюрьмами
Всем преступникам известно, что за отступление от воровских законов грозит страшная расплата. Поэтому в «чёрных» колониях царит тишь и благодать для всех, кто эти законы соблюдает. Стоящие у власти авторитеты делают всё возможное, чтобы их «подопечным» хорошо жилось. Они налаживают связь с волей, за особые заслуги могут даже протащить на зону сотовый телефон. На запрещённые вещи, алкоголь и наркотики в «чёрных» тюрьмах администрация смотрит сквозь пальцы.
Закрывают глаза и на то, что зеки не выполняют назначенные им работы. Например, на «чёрной» зоне заключённые не убирают территорию и отказываются мыть свои камеры. Однако это небольшая плата за то, что в «чёрных» колониях практически не бывает убийств и драк, в отличие от «красных» и «зелёных» зон. Сегодня «чёрных» тюрем становится всё меньше и меньше. Зато «зелёных», наоборот, за последние несколько лет стало больше. И порядки в них несколько отличаются от зон других цветов.
«Если вы спросите правозащитников, если вы спросите осужденных, если спросите родственников осужденных, то конечно, они скажут, что колония безусловно пыточная. Но если спросить тех же самых сотрудников ФСИН, то они скажут, что это идеальная, образцовая колония, где все по порядку», — говорит Олег Хабибрахманов.
По его словам, сам факт достаточно быстрого взлета Василия Волошина от должности младшего инспектора до поста начальника колонии показывает, что руководство областного управления ФСИН было вполне удовлетворено результатами его работы. «Считалась, что это прекрасная, как политкорректно говорили сотрудники ФСИН, по-настоящему режимная колония. Как говорил сам начальник колонии — идеальная, образцово-показательная, где все так, как должно быть по закону. С такой точкой зрения, она имеет право на существование, надо тоже считаться», — рассуждает Хабибрахманов.
Он рассказывает, что сообщения о насилии и пытках в ИК-14 правозащитники получали в течение многих лет, но привлечь кого-то к ответственности не удавалось — сотрудники администрации мастерски уничтожали доказательства, писавших жалобы заключенных запугивали, и они отказывались от своих слов, а прокуратура в упор не замечала каких-либо проблем. Хабибрахманов замечает, что от входа в прокуратуру в Сухобезводном до ворот колонии — пара сотен метров, но прокурор Сергей Морозов, в чьи обязанности входил надзор за законностью в ИК-14, был, по словам правозащитника, «потрясающе слеп».
Осужденный-активист Николай Молотов вспоминает эпизод, когда после очередной смерти в колонии он присутствовал «при разговоре Степаныча (речь идет о Василие Степановиче Волошине — МЗ) и Морозова за этот труп», и как раз тогда «Морозов советовал, как правильно все сделать». Если верить Молотову, Морозов и Волошин вместе посмотрели видеозапись последних часов жизни избитого заключенного и «запись пришлось уничтожить». «Сколько этот Морозов выпил и сожрал, пора и отрабатывать» — так, по словам Молотова, якобы сказал Волошин, когда положил трубку после разговора с прокурором, во время которого он просил «уничтожить бумаги» очередной проверки.
«Мы не могли доказательства там собрать, — говорит Хабибрахманов, — потому что родственники сообщают, что нашего человека пытают, мы едем, действительно, избитый он. Мы везем его на экспертизу: действительно, разрывы прямой кишки, анального отверстия, все остальное. Прокурор приходит, берет с него объяснения. Тот говорит: «Ребята, меня так сильно пытали, я просто обязан этих сук посадить». Проходит две недели, и информация разворачивается на 180 градусов. Теперь он не просто сам себе эти телесные повреждения нанес, он их нанес по наущению и под давлением членов ОНК!».
Иван Жильцов, еще один член нижегородской ОНК, объясняет, что заключенный, рассказавший об особо изощренных пытках («Судя по его рассказам, там человеку засовывали резиновый шланг в задницу и пускали воду», — уточняет Хабибрахманов) во время проверки и следствия оставался на территории колонии. Таким образом, сотрудники ФСИН не перевели пострадавшего в другое место и не обеспечили его безопасность; не помогла даже срочная коммуникация жалобы в ЕСПЧ. В итоге от своих слов заключенный отказался, и дело было закрыто. Жильцов предполагает, что нужного эффекта от заключенного добились даже не угрозами или новым насилием, а обещанием помочь с закрытием его собственного дела и последующим освобождением.
«Это опер, это очень грамотный опер, это далеко не глупый опер, это очень хитрый опер. Другое дело, что его, на первый взгляд, очень сильно подвело полное отсутствие какого-то стратегического мышления», — так Олег Хабибрахманов характеризует руководителя ИК-14 Василия Волошина. По его словам, Волошин «явно считал, что только он в этой среде что-то понимает», и отмахивался от предупреждений о том, что такой режим не может существовать долго и «обязательно взорвется».
Руководство ГУФСИН по Нижегородской области, как и прокуратура со Следственным комитетом, на сообщения о ситуации в колонии никак не реагировали. «Никакого понимания — потому что в колонии тишина, жалоб оттуда нет».
«Красной» считается тюрьма, в которой правит закон. Нет ни малейшего отклонения от государственных документов. Всё как по инструкции. Не редко бывает, что на «красных» зонах зэки сотрудничают с работниками тюрьмы.
В таких изоляторах закон исполняют с дотошностью, что иногда становится тяжелее для арестантов, чем само наказание, т.к. за малейшее непослушание их ждет очень серьезная кара от ��юремщиков и прочих представителей тюремного начальства. Администрация ИУ не видит границ своей власти, поэтому не редко в качестве наказаний выступают изоляция в одиночной камере, лишение каких-либо прав (могут лишить прогулки, обеда и пр), а иногда и побои.
По словам многих заключенных – на красных зонах намного сложнее. Вы уже могли сами убедиться в этом, если читали отличия и особенности выше. Суть же одна – слепое следование и повиновение системе, с учетом наказания в виде карцеров и ШИЗО, которые применяются в соответствии с законом – сломают любого. Лучше попасть на черную.
Читайте и другие интересные статьи о тюрьмах:
- Перевод денег заключенному.
- Является ли документом и удостоверением личности справка об освобождении из мест лишения свободы?
- Правила и особенности отмены условного осуждения.
- Подробно о гауптвахте.
- Пожизненное заключение в РФ.
- Как развестись с мужем-заключенным?
- Что представляет собой дисбат Мулино и за что туда попадают?
- Понятие и особенности условного лишения свободы.
- Что такое дисциплинарные батальоны, существуют ли они в России, какие там условия?
- Как празднуют заключенные в России?
Существует ли список красных зон России? В последнее время нечасто можно встретить «красную зону» в чистом виде. Специалисты утверждают, что сейчас можно утверждать, что практически все тюрьмы стали «красными».
Почему? Дело в том, что ФСИН все больше и больше настаивает на том, чтобы каждый осужденный точно выполнял все обязанности и правила, установленные администрацией тюрьмы.
Кроме того, деление на «красную» и «черную» зону уже так не актуально, как это было ранее, а сами границы, которые отличают одну масть от другой, стерлись уже давно. Особенностью такого образного деления является метода управления заключенными начальством лагеря.
В первом случае все контролирует сама администрация, а в другом — пользуются помощью криминального авторитета, которого выбрали непосредственно сами осужденные.
Красная зона. Информационный обзор.
Всем преступникам известно, что . Поэтому в «чёрных» колониях царит тишь и благодать для всех, кто эти законы соблюдает. Стоящие у власти авторитеты делают всё возможное, чтобы их «подопечным» хорошо жилось. Они налаживают связь с волей, за особые заслуги могут даже протащить на зону сотовый телефон. На запрещённые вещи, алкоголь и наркотики в «чёрных» тюрьмах администрация смотрит сквозь пальцы.
Разница порядков на зонах «красного» и «черного» типов очевидна. «Черные» зоны хороши для заключенных послаблениями в режиме и правилах — можно носить различную одежду, более свободно получать передачи «с воли», пользоваться современными средствами связи, спать в дневное время и мн. др.
В некоторых «черных» зонах есть даже возможность получить наркотики и алкоголь, — но не во всех. Из минусов — в них следует четко придерживаться «понятий» и правил тюремной иерархии, так как в случае конфликтов суровые воровские законы могут сработать раньше официальных.
Зона – место для исправления. Она представляет собой небольшой закрытый городок. Здесь достаточно высокий уровень свободы.
Заключенные могут работать, брать книги, посещать клубы и ходить на прогулки.
На самом деле сравнивать эти слова не совсем уместно, поскольку зона является сленговым понятием и не встречается в документации.
Различия между ними:
- Зона представляет собой лагерь, территорию которого нельзя покидать. Это все время заключения — от СИЗО до момента освобождения. Слово зона не встречается в документах.
- В камерах заключенные ничего не делают. В лагере у них есть работа и возможность проводить время за чтением или в клубе.
- В камере невозможно свободно передвигаться. В лагере можно посещать различные места и даже получать образование.
- Порядок личностей. Здесь это скорее касается получения кличек и общения. В лагере можно получить кличку от любого и общаться с кем хочешь. В тюрьме же только с соседями по камере. Именно они чаще всего и дают клички.
В «зелёных» тюрьмах вся власть принадлежит арестантам, исповедующим ислам. В связи с нестабильностью ситуации на Кавказе в начале двухтысячных годов, доля мусульман в российских тюрьмах возросла. Попав в одну колонию, они объединяются и начинают требовать для себя особых условий. Кроме того, исламские террористы насаждают свои радикальные взгляды среди других заключённых.
«Джамааты» — лидеры сформированных в тюрьме исламских групп отказываются идти на сотрудничество с администрацией тюрьмы. Российского воровского кодекса они не признают и ориентируются на собственные правила. Однако деньги в «общак» заключённые-мусульмане всё-таки собирают. Правилам своей веры они следуют неотступно, и часто на почве этого случаются конфликты и с однокамерниками, и с надзирателями. При этом «джамааты» не будут слушать имама, пришедшего к ним с наставлениями с воли. Для них ценны советы только имама, самого отсидевшего или сидящего в «зелёной» колонии.
После того как вы попадете в камеру, вы станете источником повышенного интереса. Новый человек в камере – всегда важная новость в условиях скучной и монотонной зоновской жизни, и поэтому вам не избежать внимания со стороны осужденных.
Самый мягкий вид наказания, связанный с лишением свободы. Здесь содержатся осужденные на срок, не превышающий 5 лет, за преступления, совершенные по неосторожности. Также сюда переводятся те заключенные, кто хорошо зарекомендовал себя в колониях общего и строгого режима.
В колонии-поселении нет строгой охраны, здесь больше используется понятие «под присмотром». Осужденные имеют право без ограничений передвигаться в пределах территории колонии от подъема до отбоя. Им разрешено носить гражданскую одежду, получать посылки, пользоваться карманными деньгами без ограничений, получать свидания. Проживают они не в камерах, а в общежитиях. Более того, если осужденный имеет семью, которая хотела бы проживать вместе с ним, то это не возбраняется администрацией колонии. Семьям разрешено проживать в арендованном жилье на территории колонии. Но надо понимать, что здесь все же не курорт, проверить такое жилье администрация колонии-поселения вправе в любое время суток.
Труд таких осужденных оплачивается в соответствии с положениями о труде. А если есть желание, то можно даже образование получить, но – только заочно и в пределах административно-территориального образования.
Всем преступникам известно, что за отступление от воровских законов грозит страшная расплата. Поэтому в «чёрных» колониях царит тишь и благодать для всех, кто эти законы соблюдает. Стоящие у власти авторитеты делают всё возможное, чтобы их «подопечным» хорошо жилось. Они налаживают связь с волей, за особые заслуги могут даже протащить на зону сотовый телефон. На запрещённые вещи, алкоголь и наркотики в «чёрных» тюрьмах администрация смотрит сквозь пальцы.
Закрывают глаза и на то, что зеки не выполняют назначенные им работы. Например, на «чёрной» зоне заключённые не убирают территорию и отказываются мыть свои камеры. Однако это небольшая плата за то, что в «чёрных» колониях практически не бывает убийств и драк, в отличие от «красных» и «зелёных» зон. Сегодня «чёрных» тюрем становится всё меньше и меньше. Зато «зелёных», наоборот, за последние несколько лет стало больше. И порядки в них несколько отличаются от зон других цветов.